На 26 марта в болгарском курорте Варна намечена встреча президентов Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, Европейского совета Дональда Туска, Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера и Болгарии Бойко Борисова, который выступает в качестве ротационного председателя Совета ЕС. Турция и Евросоюз начали активный тур вальса в 1999 году, когда Анкара получила официальный статус кандидата на вступление в ЕС. Однако переговоры начались только в 2005 году, спустя 18 лет после подачи заявки. Они несколько раз всерьез осложнялись. В последний раз — в связи с массовыми чистками и арестами в Турции после неудавшейся попытки путча летом 2016 года, когда были актуализированы проблемы, связанные с состояние демократии и прав человека в турецком государстве. Анкара давно чувствовала, что Брюссель вступил на путь размывания с ней связей, соответствующих уровню потенциального члена ЕС, хотя на определенном этапе Турцию активно поддерживал Вашингтон.
Причины тому были серьезными. Как писало американское издание The Wall Street Journal, несмотря на то, что Анкара «уже 50 лет настойчиво добивается вступления в Европу, ее туда не впускают. Потому, что это мусульманская страна, хотя об этом европейские чиновники не говорят вслух. Европейские лидеры, очевидно, опасаются, что после вступления Турции в ЕС она станет второй после Германии страной этой организации и будет иметь весомый голос. Кроме того, поскольку христианские ценности в Европе падают, вступление такой крупной мусульманской страны, как Турция, могло бы изменить прежние приоритеты этой организации. Поэтому Турции еще долго придется стоять у дверей ЕС». Вслух говорят о другом. Когда Эрдоган посетил в начале января сего года Париж, то услышал от президента Франции Эммануэля Макрона повторение тезиса Николя Саркози о том, что «развитие отношений между ЕС и Турцией можно осуществлять в другом формате», сняв с повестки дня вопрос о ее интеграции с Евросоюзом. По мнению бывшего турецкого дипломата Юнала Чевикёза, нельзя исключать того, что на предстоящем саммите в Варне «Туск и Юнкер затронут вопрос о новом соглашении между Турцией и ЕС, которое не будет предусматривать членства, но удержит Турцию в Европе».
Но Эрдоган ставит вопрос по-другому. Он заявляет, что «ожидание в очереди на вступление в Евросоюз утомило Анкару», что «его стране больше не нужно членство в ЕС, но она не намерена сама выходить из соответствующих переговоров» и ждет решения от Брюсселя. По большому счету, Турция не намерена разрывать связи с Евросоюзом, на долю которого приходится свыше половины ее внешнеторгового оборота. Но и заставить Брюссель играть по ее правилам у Анкары не получается, хотя она по-прежнему рассчитывает, что «Европа не будет терять Турцию из-за ее стратегического положения на Ближнем Востоке». «Если Евросоюз собирается двигаться вперед, есть только один путь для этого, — считает Эрдоган. — А именно, дать Турции членство и начать действия, способствующие культурному и экономическому росту». Однако на сей раз Анкара оказывается в изоляции, поскольку ведущие европейские страны отказываются предоставлять Турции членство в союзе. Более того, Анкара лишилась поддержки на этом направлении со стороны США.
Противоречия между американцами и турками продолжают обостряться. Камнем преткновения являются курды, сегодня — Отряды народной самообороны, состоящие преимущественно из сирийских курдов, которые рассматриваются Анкарой как угроза национальной безопасности Турции, поэтому в этом вопросе она на компромисс с США пойти не может. Что касается Вашингтона, то для него отказ от поддержки сирийских курдов приведет к утрате хоть какого-то влияния в Сирии, что будет означать полный провал политики, которую США проводили в этой стране на протяжении последних семи лет. Одновременно главнокомандующий силами НАТО в Европе, американский генерал Кертис Скапарротти заявляет, что «США предупреждают Турцию о последствиях закупки у России С-400». Не все просто складывается для Анкары и на Ближнем Востоке. Каир объявил об общественном бойкоте турецких товаров в знак протеста против того, что Турция «продолжает поддерживать организации «Братья-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а также джихадистские группы, действующие на Синайском полуострове и в соседней Ливии.
В свою очередь наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман в ходе встречи с редакторами египетских газет назвал Турцию «частью «треугольника зла» вместе с Ираном и исламистскими группировками. Он обвинил Турцию в попытке восстановить исламский халифат, который пал около века назад после развала Османской империи. Если говорить о европейском направлении, сорван процесс по кипрскому урегулированию. Армения из-за отказа Турции ратифицировать Цюрихские протоколы, предусматривавшие нормализацию отношений между двумя странами, денонсировала их. Резко обострилась ситуация в Восточном Средиземноморье из-за крупнейших в мире газовых месторождений, расположенных неподалеку от Кипра, которые Турция считает «своими», а США заявили о «признании права Республики Кипр на разработку ресурсов в своей исключительной экономической зоне». Как подчеркивает Туск, «действия Турции в водах Кипра противоречат нормализации отношений Анкары с Евросоюзом». Так что куда ни кинь, кругом Турция в окружении реальных и потенциальных вооруженных конфликтов.
Не случайно сам Эрдоган стал сравнивать сложившуюся ситуацию с национально-освободительной борьбой, которую вела страна в начале 1920-х годов. Не случайно в Турции пошли разговоры о том, что президенту нужно присвоить звание «гази» — ветеран войны, какое имеет основатель современной Турции Мустафа Кемаль Ататюрк. Так что предстоящий в Варне саммит ожидается для Турции очень тяжелым, ведь нет ни одного шанса на прогресс в переговорах о вступлении в ЕС. Европа будет делать вид, что пытается сохранить Анкару, а Турция показывать, что «она остается в Европе». Но в действительности, пишет Al-Monitor, все сведется к «сложным ожиданиям и напряженности». Никто не готов принимать конкретные решения, лишь продолжаются разговоры о предотвращении неконтролируемого потока беженцев и мигрантов с Востока в Европу, борьбе с терроризмом и обеспечении энергетических маршрутов на фоне «многочисленных региональных неопределенностей».
