Почему армянская Фемида «тормозит»

Приход бархатной власти, особенно во втором ее пришествии, ознаменовался чередой арестов в рамках полномочий, так называемого, «стального мандата». Среди последних громких дел, которые сегодня на слуху общественности, заключение под стражу директора Медицинского центра «Измирлян», депутата НС РА от блока «Армения» Армена Чарчяна и бывшего генпрокурора, экс-главу Следственного комитета Армении Агвана Овсепяна. Также арестованы ряд глав сельских администраций, обвиняемых в основном в подкупе и давлении на избирателей при подготовке к внеочередным парламентским выборам в июне 2021 года.

Между тем состояние здоровья Армена Чарчяна вновь резко ухудшилось, в связи с чем его перевели медицинский центр Канакер-Зейтун. По словам адвоката Эрика Алексаняна, на фоне уже имеющихся болезней и проблем с сердцем, врачи диагностировали пневмонию. «Армен Чарчян сдал тест на коронавирус, который показал отрицательный результат. Однако профессор находится в тяжелом состоянии, так как к пневмонии добавились и другие проблемы со здоровьем», - отметил собеседник, добавив, что защита дважды обращалась в суд с ходатайством об изменении меры пресечения, однако депутат остается под стражей. Нынешняя ситуация невольно наводит на параллели с арестом не менее известного в Армении лица – участника Первой Арцахской войны, генерала Манвела Григоряна. Фактически его смерть была преднамеренно ускорена отношением властей к заключенным. Как отметил для NovostiNK адвокат Арсен Мкртчян, если бы не громкие имена, то возможно, вопрос заключения под стражу тяжело больных людей так и остался бы открытым.

Господин Мкртчян, вы уже имели прецедент ведения подобных дел, в частности, генерала Манвела Григоряна. Это политический прессинг в отношении неугодных властям людей?
Да, это политический прессинг. Касательно темы заключения тяжело больных людей под стражу, скажу, что мы общаемся с адвокатами по этому вопросу. И тоже проводим такие же параллели, но с позиций профессиональной деятельности. Сегодня практически ничего не изменилось, даже несмотря на то, что в Постановление правительства за номером 825-Н от 2006 года были внесены изменения, в частности, предусмотренные для таких случаев, как например, с профессором Чарчяном. Руководство пенитенциарных учреждений сейчас может обращаться в комиссию при министерстве здравоохранении для того, чтобы оповестить ее, что состояние здоровья заключенного не совместимо с той или иной мерой пресечения. И тогда, по идее, в течение 24 часов должно быть назначено судебное заседание и рассмотрен вопрос об освобождении его из-под стражи. Но казус и нелепица заключается в том, что комиссия, которая предусмотрена постановлением правительства, де-факто не создана. Вот и получается, что мы имеем ситуацию, когда в подзаконном акте предусмотрена реальная возможность освободить больных людей из-под стражи, а на практике из-за бездействия правительства эта комиссия еще не создана. То есть тут говорить о том, что кто-то еще виноват, кроме правительства, не имеет смысла. Здесь не выполнена та роль, которая возложена на государство. То есть само же правительство свое же постановление не довело до конца, чтобы можно было им руководствоваться в работе. В настоящее время получается тупиковая ситуация.

О каких изменения идет речь?
Что касается изменений, то они разделены по двум признакам: уже для осужденных лиц и для тех, кто находится под стражей до суда. Так вот, для первой категории комиссия уже существует, и она нормально действует. А для второго случая инструментарий освобождения человека по состоянию здоровья отсутствует. Думаю, что при обращении в международные организации, в том числе международный суд, будет выявлена вина правительства. Но с другой стороны желательно было бы решить этот вопрос на внутригосударственном уровне, поскольку нет никакого удовольствия иметь там успех против своего государства.

Вместе с тем, хочу отметить еще один аспект. Сегодня мы с адвокатами рассматриваем данный вопрос не только в плоскости известных имен. Конечно дело Армена Чарчиняна и заключение под стражу Агвана Овсепяпа больше на слуху. Но ведь приходится защищать интересы и менее известных, простых людей.

Может эту тему не замечали, потому что действительно не было таких громких имен?
Я не раз поднимал этот вопрос. У меня есть подзащитный Анрри Седоян, который обвиняется в массовых беспорядках после заявления от 9 ноября 2020 года. На момент задержания у него уже были болезни, несопоставимые с наказанием: взятием под стражу, лишением свободы. У него онкология в последней стадии. Но поскольку суд просто отложил рассмотрение моего ходатайства о назначении комиссии по обследованию, то получается, что вроде бы и отказа нет, чтобы его обжаловать. В итоге человека просто губят в тюрьме. К сожалению, это не единичный пример. Это становится нормой. Но вернусь к моему подзащитному. Захватить здание правительства в ту ночь с 9 на 10 ноября, наверное, хотел каждый нормальный человек. Считаю, что это в принципе не преступление. Потому что в случае с захватом парламента, как видите, никаких обвинений никому не предъявлено. И некоторые из них даже стали любимчиками власти. По заказу тех, кто захватил парламент, сегодня возбуждаются уголовные дела, где они же выходят потерпевшими. Но независимо от моего личного отношения к власти и наоборот, считаю, что если речь идет о жизни человека, как высшей ценности, то нужно идти на компромисс. Во всяком случае, как бы это жестоко не звучало, больные с такими диагнозами должны умирать дома, а не в тюрьмах.

Эпикриз не является основанием для вынесения решения об освобождении?
К сожалению, нет. Нужно только заключение комиссии. Эпикриз врача должен быть подтвержден комиссией, которой у нас нет.

Наш министр здравоохранения юрист по образованию. С профессиональной точки зрения и с позиций занимаемого поста разве ее не должна волновать эта проблема?
Конечно должна. По крайней мере она, как организатор, должна была проследить за этим процессом.

Что-то может измениться в ближайшем будущем в этом вопросе, ведь уходит драгоценное время для лечения человека. Получается замкнутый круг…
Хорошо бы все эти правовые процедуры пройти, но еще лучше не убивать заключенных, взятых под стражу. В этом контексте сегодня профессор Чарчян является катализатором для того правого беспредела который ныне существует. Когда мы с коллегами проводим параллели по одним и тем же статьям, то явно виден разный подход к лицам симпатизирующим и не симпатизирующим власти. Последние преследуются именно за свои политические взгляды, за свои политические оценки, за свои высказывания. В частности, когда я поднял вопрос о том, почему мой подзащитный Седоян под стражей, а многие другие с такой же статьей гуляют на свободе, то прокурор ответил: «Да, вы правы. Мы тоже говорили о заключении под стражу всех виновных. Но суды кого-то выпустили, кого-то оставили».

Выходит, что для судов сегодня решающим фактором для принятия решения о заключении под стражу того или иного лица является не его вина, а политические воззрения?
Зачатую - да. Если мы говорим о Фемиде, то у нее в руках меч и весы правосудия. Так вот у нас меч сразу опускается и рубит. Причем до того, как Фемида успевает положить на чашу весов и взвесить тяжесть преступления. Сегодня дело Чарчяна подняло протестную волну и среди юристов, и среди рядовых граждан. Очень помогает институт омбудсмена РА в лице Армана Татояна. Думаю, совместными усилиями этот вопрос наконец сдвинется с места.

Наталья Оганова