События в Баку 30 марта – 1 апреля 1918 года, известные в советской исторической литературы как "подавление мусаватистского мятежа", в современной Азербайджанской Республике были объявлены "геноцидом азербайджанцев" указом президента Гейдара Алиева в конце 1990-х гг.
Что же на самом деле произошло 100 лет назад в русском губернском городе Баку?
Произошло подавление мятежа, но с определенной межнациональной окраской, чего избежать было просто невозможно вследствие однозначной ориентации мусульман на турок и немцев, с одной стороны, и наличием значительного количества солдат-армян в частях Бакинской коммуны - с другой. Однако именовать это драматическое событие "армяно-татарской межэтнической резней" так же лживо, как и называть целенаправленные армянские погромы в Баку в 1905 году "армяно-татарскими столкновениями".
ОБРАТИМСЯ В СВЯЗИ С ЭТИМ К НЕКОТОРЫМ КОМПЕТЕНТНЫМ ИСТОЧНИКАМ. Во-первых, к работе генерал-майора Гавриила Корганова (не путать с его дальним родственником Григорием Коргановым – наркомом по военно-морским делам Бакинского совнаркома, одного из 26 бакинских комиссаров). Гавриил Корганов на последнем этапе Первой мировой войны был заместителем начальника штаба Кавказского фронта и человеком весьма и весьма информированным. Впоследствии он был назначен правительством Республики Армения главой военной миссии Армении в Париже и остался там в эмиграции после советизации Армении и ее раздела между большевистской Россией и кемалистской Турцией. В 1927 году в Париже на французском языке вышла книга Гавриила Корганова "Участие армян в Мировой войне на Кавказском фронте", которая впервые была переведена на русский и издана в Москве в 2011 году.
Вот что пишет о событиях 30 марта – 1 апреля 1918 года в Баку Гавриил Корганов (даты он приводит по старому стилю): "Утром 18 марта мусаватисты (партия мусульман-федералистов) вручили большевикам ультиматум, истекавший к 6 часам вечера, требуя возвращения оружия кавалеристам, представляющим местных жителей Кавказа, угрожая в случае отказа прибегнуть к силе. Будучи информированным об этом событии и отдавая себе полный отчет, что столкновение между мусульманами и большевиками не минует армян, Армянский национальный совет решил преградить доступ мусаватистов в армянский квартал, если их угрозы будут продолжаться.
Около 6 часов 30 минут вечера 18 марта толпа вооруженных мусульман бросилась, стреляя из ружей, на армянский квартал города. Атака была отбита, но беспорядочные столкновения продолжались всю ночь с 18 на 19, весь день 19 и частично 20 и 21 марта. Во время столкновений на улицах, когда национальная ненависть с обеих сторон достигла своей высшей точки, пострадало также и мирное городское население. Тем временем были приняты меры, чтобы защитить и его, и около 14000 мусульман нашли убежище в театре братьев Маиловых и других общественных зданиях в армянском квартале.
Армянские части потеряли убитыми и раненными 6 офицеров и 60 солдат".
ВТОРОЙ ВАЖНЫЙ ИСТОЧНИК - ЭТО "ВОСПОМИНАНИЯ О РЕВОЛЮЦИИ В ЗАКАВКАЗЬЕ" главы Русского национального совета Баку Бориса Байкова. Байков также свидетельствует, что Армянский национальный комитет со своей стороны принимал меры к тому, чтобы сдержать армянские массы от участия в столкновении. "За несколько дней перед тем Армянский национальный комитет категорически заверил, что в случае какого-либо столкновения между татарами и большевиками, армяне останутся нейтральными".
"Кто первым начал военные действия в памятные мартовские дни? Мне лично доискаться до этого не удалось, и знают это лишь те, кто стоял в то время во главе событий, но полагаю, что обе стороны - и большевики, и татары - шли одинаково неудержимо навстречу событиям. Надо при этом иметь в виду, что партия "Мусават", после национального разграничения Закавказья (но еще до официального отторжения Закавказских республик от России, последовавшего месяцем позже) считала Баку своей национальною вотчиной и стремилась занять в Баку доминирующее положение. К этому же стремились и большевики в силу указанных выше причин. Армяне в большинстве тяготели к России, и характерно, что даже у нас, в кадетском комитете, правоверные кадеты из армян стояли на той точке зрения, что на Кавказе большевики делают "русское" дело. Русские рабочие стояли в то время в большинстве уже на большевистской платформе; остальное же русское население, явно не сочувствовавшее большевизму, не представляло собой никакой действенной силы".
О характере столкновений в городе и "мирных татарах" Байков свидетельствует: "А.К. Леонтович, живший в наиболее угрожаемой части города в армянском доме, несмотря на просьбы всех его близких, не хотел уйти из дома, в котором жил, ссылаясь на то, что уход его из дома произведет деморализирующее впечатление на соседей и на околоток; он ушел из дома только тогда, когда дом, подожженный татарами, был уже весь в пламени, и, выбежав на улицу с женой и трехлетним единственным сыном, попал под уличный обстрел, и на его глазах был убит пулей в сердце его ребенок, и разрывной пулей тяжело ранена была его жена".
Опровергает Байков и современную бакинскую версию о "резне мирных татар армянами": "Мне не раз пришлось слышать впоследствии отзывы, что в мартовские дни 1918 года армяне беспощадно истребляли татар. Справедливость заставляет меня сказать, что это далеко не верно. В результате уличных боев погибло немало и армян, и среди них много выдающихся людей, как, например, д-р Леон Атабекян, один из лидеров эсеров, сын другого видного общественного деятеля и члена Армянского национального комитета Г. Б. Тер-Микелянца, боевой офицер, пробывший всю войну на фронте, и много других, коих сейчас не вспомню. Около 3000 татар было спасено армянами и интернировано на время событий в огромный театр братьев Маиловых, где их все время поили и кормили. Среди спасенных армянами татар было много представителей буржуазии и общественных деятелей и даже такой явный армянофоб, как инженер Бейбут-хан Джеваншир, один из организаторов и руководителей массового избиения армян в сентябрьские дни того же года, после взятия Баку турками".
О РЕАЛЬНЫХ И МНИМЫХ ЦИФРАХ ТАТАРСКИХ ПОТЕРЬ В МАРТЕ 1918-го: "Как велики были потери, понесенные татарами во время мартовских дней? Официального подсчета никогда не было сделано, да это и вообще представлялось бы невозможным. Сами татары на первых порах называли цифру убитых и раненых в 6000 человек; думаю, что цифра эта под влиянием перенесенных ужасов и страха была преувеличена. Поэтому цифры, называвшиеся впоследствии (15, 20 и более тысяч), явно фантастические".
Как видим, еще за 80 лет до "гениального открытия" задним числом Гейдаром Алиевым и бакинскими "учеными" "геноцида азербайджанцев" г-н Байков, зная нравы местной публики, прозорливо предвидел дар фантаста у шефа КГБ, руководителя советского и постсоветского Азербайджана Гейдара Алиевича Алиева.
Итак, приведенные цитаты двух информированных современников наглядно развенчивают современный миф официальной пропаганды Азербайджанской Республики о якобы имевшей место в марте 1918-го "резне азербайджанцев коварными армянами-дашнаками". И свидетельствуют об изначальном нежелании руководителей Армянского национального комитета принимать участие в большевистско-тюркском конфликте, который заранее был обречен на национальную окраску, равно как и о мерах того же Армянского комитета по спасению мирных жителей-мусульман.
Но ничто подобное не известно о каких-либо предпринятых лидерами "кавказских татар" мерах по спасению бакинских армян от трехдневных погромов, прошедших после взятия Баку турецкими войсками 15 сентября 1918 года. А ведь то была именно классическая резня: армянские воинские части эвакуировались из города на кораблях и судах военной флотилии и местного пароходства вместе с отрядами эсеров и руководителями обороны города; в Баку осталось лишь безоружное мирное население. Турецкие командиры отдали город на растерзание бандам "кавказских татар", и лидеры оных никак не защитили горожан-армян (да и русских тоже).
Между тем, по оценкам того же Байкова, точного подсчета числа жертв, понесенных армянским народом в ужасные кошмарные сентябрьские дни в Баку, сделать невозможно. Городской обоз и обоз, мобилизованный все тем же "Центродомом", вывезли больше 20000 трупов в предназначенное для сбора их место, где потом они подвергались массовому погребению. А сколько трупов было похоронено самими родными убитых, сколько было случайно открыто потом. Что представляло собой еще больший труд и бесконечные заботы, так это подобрать на улицах несколько тысяч малюток-сирот (начиная от грудных), оставшихся без родителей после этих массовых убийств.
…ВЫНУЖДЕНЫ ПРАВДЫ РАДИ СКАЗАТЬ, ЧТО В СЕНТЯБРЬСКИЕ ДНИ многие из армян были спасены заступничеством или с помощью татар. Но размеры бедствий, понесенных теми и другими, татарами и армянами в злосчастном для них 1918 году, были далеко не соразмерны".
Однако возвратимся к описанию Борисом Байковым мартовских столкновений. По его свидетельству, основные жертвы с мусульманской стороны стали следствием не резни армянами мусульман, а уличных боев, и бомбардировки мусульманских кварталов орудиями тяжелого калибра кораблей Каспийской флотилии.
"Огонь судовой артиллерии становился все сильнее и разрушительнее; артиллерия большевиков била на выбор; один за другим сносились здания, особенно дорогие в глазах мусульман: большая мечеть "Джума", дом мусульманского благотворительного общества, редакция и типография стариннейшей газеты "Каспий"… дома богачей-татар. Начались пожары. Положение татар все ухудшалось, и наконец они дрогнули: начался массовый исход татар из города в окрестности".
Отметим, что Каспийскую флотилию безоговорочно контролировали эсеры, а практически все офицеры флотилии были русскими, во всяком случае армян среди них не было вовсе.
В начале февраля мы обращались к теме 100-летия так называемой шамхорской трагедии 1918 года, точнее, кровавой бойне, которую учинили тогда кавказско-татарские фанатики против возвращавшихся в Россию с Кавказского фронта русских солдат (http://russia-armenia.info/node/46449) . До 6 тысяч человек было тогда предательски, вполне в духе кавказско-татарской "доблести" истреблено, ограблено и брошено умирать вдоль железной дороги близ станций Шамхор и Далляр.
Как пишет Борис Байков в "Воспоминаниях о революции в Закавказье" глава русского национального совета Баку, "в конце декабря 1917 года точно по приказу начался разгром татарскими вооруженными бандами цветущей верхней Мугани. Было разгромлено до 30 богатейших селений; разгром этот начался так неожиданно, что русское население не оказало почти никакого сопротивления.
…Власть же кавказская - Закавказский комитет - была занята своими внутренними и внешними национальными делами, и ей было не до защиты чуждого ей в этот момент русского населения".
Этническую чистку мусаватисты начали в конце декабря (по старому стилю), что практически соответствует по времени (с опозданием на пару дней) шамхорской бойне 9-12 января по новому стилю. То есть русское оружие подоспело в руки турко-мусаватистов вовремя, как раз к началу "очищения" Мугани от "гяуров".
СРЕДИ УБИТЫХ В ШАМХОРЕ БЫЛИ И СОЛДАТЫ, ПРИЗВАННЫЕ ИЗ МУГАНИ. А уцелевшие в ходе шамхорской резни и последующие эшелоны направлявшихся в Россию через Баку солдатских масс поведали своим собратьям в Баку и на Каспийской флотилии обо всем произошедшем.
"Одна из воинских частей, понесших при столкновении с татарами в пути большие потери, привезла своих убитых в Баку, где и похоронила на кладбище. Похороны социалистическими организациями были обставлены с большой помпой и произвели на татарское население весьма угрожающее впечатление; и в татарских частях города ожидали эксцессов, которые, к счастью, не имели места. Настроение в городе во всяком случае было тревожное и ждали погромов татар".
Как отмечает старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Вадим Муханов в своей последней работе "Кавказ в революционную пору… К истории Закавказья в 1917 – первой половине 1918 гг.": "Можно выстроить некую связанную цепочку событий, которая идет от одного к другому под влиянием предыдущих и как следствие их: от решения о насильственном разоружении солдат и шамхорских событий - к мартовским столкновениям и резне в Баку".
ИСХОДЯ ИЗ ВСЕГО ВЫШЕСКАЗАННОГО СЛЕДУЕТ СДЕЛАТЬ НЕСКОЛЬКО ВЫВОДОВ. Во-первых, сразу после заключения перемирия на Кавказском фронте тюрко-мусаватские руководители "кавказских татар" выступили агентурой Османской империи, открыто готовя пятую колонну в преддверии османской интервенции в Закавказье.
Во-вторых, первыми жертвами начавшейся в Закавказье этнической чистки от ненавистных туркам "гяуров" стали русские солдаты, возвращавшиеся с Кавказского фронта (шамхорская бойня), и русские же крестьяне Мугани.
В третьих, бакинский мусульманский мятеж был направлен не против большевиков, а против "гяуров" - армян и русских.
В-четвертых, Армянский национальный совет сделал все, чтобы избежать столкновений, а когда они все же случились вследствие нападения тюрко-мусульманских банд на христианские кварталы, то предпринял меры не только к отражению нападавших, но и по защите самих мусульман от гнева воинских частей коммуны, предоставив убежище в армянских общественных учреждениях многим тысячам мусульман.
В-пятых, основные жертвы - мусульмане понесли вследствие массированной бомбардировки мусульманских кварталов Баку орудиями тяжелого калибра кораблей Каспийской флотилии, укомплектованной исключительно русскими (в широком смысле слова того времени) и управляемой эсерами.
Главный вывод. Жесткое подавление мусульманской "Вандеи" в Баку в марте 1918-го было своего рода "русско-большевистским ответом" на предшествовавшие убийства и погромы русских солдат и крестьян в Шамхоре и Мугани.
Отсюда ясно, что развернутая еще в конце 1990-х гг. под руководством Гейдара Алиева и на основании его указа пропагандистская кампания о "геноциде азербайджанцев со стороны дашнаков-армян" является насквозь лживой попыткой переложить ответственность за события в Баку марта 1918-го и последующих месяцев с жертвы на агрессора.
Где жертвой изначально было армянское и русское население Баку и губернии, а агрессором – проосманская пятая колонна в лице национально-конфессиональных лидеров закавказских тюрок.
Александр АНДРЕАСЯН
