В отличие от экономических отношений и гуманитарных связей, в военно-политической сфере у Баку и Москвы разные приоритеты. Как известно, в 1990-х гг., параллельно с распадом СССР, дезинтеграции подверглась и евразийская система. Однако с 2000-х гг., с приходом к власти Владимира Путина, происходит стремительное восстановление евразийской интеграции. Путин ввел в действие систематическую политику в этом направлении в ближнем зарубежье.
В рассмотрении геополитической ситуации на Кавказе также важны изменения, произошедшие во внешней политике Турции в 2000-х гг. Провал политики пантюркизма, проводимой Турцией в 1990-х гг., устранил одну из проблем для России. Подобное развитие событий разрушило планы геополитического соперника России на Кавказе – НАТО. В североатлантическом альянсе рассчитывали на присутствие в регионе за счет усилий Турции.
На протяжении 1990-х гг. Анкара и Москва являлись взаимоисключающими силами на Кавказе. В этот период внешняя политика Азербайджана столкнулась с серьезным испытанием в выборе «либо Москва, либо Анкара». Однако после 15 лет развития сотрудничества между Турцией и Россией Азербайджан больше не стоит перед таким выбором.
В некоторых областях интересы Баку и Москвы совпадают, однако областей, в которых интересы сторон противоречат друг другу, гораздо больше. Одной из главных проблем, препятствующих превращению отношений двух стран в стратегическое сотрудничество, является проблема Нагорного Карабаха.
Хотя Кремль является единственной стороной, способной решить карабахскую проблему, россияне не предпринимают действий в отношении армянской оккупации, поскольку это не соответствует их собственным интересам. Вместо этого, Россия предпринимает все возможные действия, чтобы включить Азербайджан в процесс евразийской интеграции, в особенности в Организацию договора о коллективной безопасности и Евразийский экономический союз. Россия стремится выстроить прямой сухопутный коридор в Иран и Персидский залив. Данная стратегия Кремля обуславливает долгосрочные геополитические интересы России на Северном Кавказе.
Согласно официальной позиции Москвы, включение в ОДКБ одновременно и Азербайджана, и Армении уменьшит риск вооруженного конфликта между двумя странами, связанного с «карабахским вопросом». Однако подобная «промежуточная формула», которая обеспечивает только российские интересы в регионе, не способствует освобождению оккупированных азербайджанских земель. Если по настоянию России Азербайджан станет членом ОДКБ, карабахский конфликт, в лучшем случае, будет «заморожен», что означает сохранение в регионе «статуса-кво». Поэтому, Москва предпримет конкретные действия, способные изменить сложившуюся ситуацию в Карабахе, только в том случае, если Баку полностью войдет в российскую сферу влияния.
Нет никаких сомнений в том, что Москва полна решимости продолжать союзнические отношения с Ереваном, в противном случае Армения пойдет на стремительное сближение с Западом. Кремль не заинтересован в третьем по счету современном вооруженном конфликте в Карабахе и в Кремле осознают, что больше всех проиграют в этой войне при любом исходе, независимо от того, как завершится возможный конфликт. Соответственно, Москва, которая, в случае войны, вынуждена будет встать на сторону своего союзника Армении или же Азербайджана, не заинтересована в подобном развитии ситуации и старается поддерживать равноценные отношения как со Арменией, так и с Азербайджаном, довольствуясь, при этом, ролью «модератора». Сохраняющая политику баланса между Арменией и Азербайджаном Москва изменит текущую стратегию на Южном Кавказе только в случае возникновения в регионе новых геополитических условий.
ЕС, в свою очередь, продолжает оставаться крупнейшим торговым партнером Баку. Инвестиции ЕС в Азербайджан достигают $ 20 млрд, объем торгового оборота – $ 5 млрд. При этом, на Азербайджан приходится 70% всего торгового оборота ЕС с регионом Южного Кавказа.
Однако ведущиеся на протяжении многих лет переговоры о заключении Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве между Азербайджаном и ЕС неизменно «заходят в тупик». Основной причиной этого является требование Азербайджана о соблюдении принципа территориальной целостности и суверенитета, что должно быть четко прописано в подписанном Соглашении. ЕС выступает против данного условия. Парламент ЕС еще более принципиален в этом вопросе: в парламентском отчете об Азербайджане 2015 г. правительство республики подвергается критике за политику в Нагорно-Карабахском конфликте, в частности в отношении совершенных нарушений прав человека. В дополнение к этому, 23 из 27 стран-членов ЕС, по состоянию на 2020 г., ратифицировали Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве между Арменией и ЕС, подписанное в 2017 г. Подобные и аналогичные действия Брюсселя отчетливо демонстрируют двойные стандарты в политике ЕС в отношениях с Азербайджаном и Арменией.
С каждым годом усиливается военное и экономическое сотрудничество между США и Азербайджаном. Хотя торговый оборот между странами составляет около $ 1 млрд, США инвестировали в Азербайджан $ 13 млрд, а инвестиции Государственного нефтяного фонда Азербайджана в американскую экономику составляют $ 20 млрд. Более 250 американских компаний ведут деятельность в Азербайджане.
В то же время, США, имеющие геополитические и геоэкономические интересы в Каспийском регионе, пытаются сделать Азербайджан союзником против российско-иранского альянса, что имеет важное значение для обеспечения энергетической безопасности союзников по НАТО, а также торгово-экономического и стратегического партнерства западных стран с регионом.
США пытаются усилить свои возможности в сфере военного сотрудничества с Баку посредством военной помощи и проведения совместных военных учений. В данном направлении между сторонами регулярно проводятся встречи на высшем уровне. 28 октября 2019 г., в рамках Совещания министров обороны НАТО в Брюсселе, министры обороны двух стран, Закир Гасанов и Марк Эспер, провели переговоры о двустороннем сотрудничестве между Вашингтоном и Баку в военно-технической сфере, областях военного образования и военной медицины. К тому же, в 2018-2019 гг. США выделили Азербайджану $ 101 млн на борьбу с терроризмом, организованной преступностью и незаконным оборотом наркотиков, а также на улучшение инфраструктуры прибрежных районов Каспия и военной разведки.
США выделяют существенные объемы финансирования на распространение западной «модели демократии» в Азербайджане. Однако в Агентстве США по международному развитию (USAID) заявляют, что в указанном направлении в Азербайджане не было достигнуто особого прогресса с 1991 г., несмотря на то, что республике была предоставлена финансовая и техническая помощь в размере $ 1,3 млрд.
В настоящее время на Южном Кавказе реализуются две геополитические стратегии – евразийская, проводимая Россией, и проводимая США евроатлантическая. Государства Южного Кавказа вынуждены выбирать между двумя полюсами силы, поскольку их геополитических сил и возможностей недостаточно для разработки собственных геополитических стратегий. В связи с этим, Южный Кавказ нельзя охарактеризовать как геополитически целостный регион.
В то время как Армения поддерживает тесные отношения с Россией, Грузия является лидером проамериканского и антироссийского направления в регионе. Азербайджан пытается развивать хорошие отношения как с Россией, так и с западными государствами, придерживаясь политики нейтралитета. Однако последние обвинения Ильхама Алиева в адрес ЕС в применении двойных стандартов, а также критика моральных ценностей стран Запада, подкрепили прогнозы о росте интереса Азербайджана к евразийской интеграции в обозримом будущем.
Анализ реформ, начавшихся в Азербайджане сразу после антизападных заявлений Алиева, показывает, что изменения ориентированы в большей степени на внутреннюю политику, чем на внешнюю. С другой стороны, некоторые региональные проблемы, в первую очередь в Нагорном Карабахе, являются наиболее важным элементом стратегического партнерства Азербайджана как с Россией, так и с западными странами – стремление к освобождению оккупированных земель продолжает оставаться одной из главных внешнеполитических целей Азербайджана.
Мохьмад Ахиядов, научный сотрудник исследовательского центра «İNSAMER» (Турция)
