В заявлении Сержа Саргсяна «есть кровь»: Степан Даниелян

Собеседник Первого Информационного – председатель НПО «Сотрудничество во имя демократии» Степан Даниелян.

– Господин Даниелян, накануне Серж Саргсян не исключил, что может выдвинуться на пост премьер-министра, с дополнением, которое наряду с полным осуществлением конституционных полномочий выделит больше времени молодым политическим лидерам, чтобы передать опыт прошлого и настоящего нашей страны. На что намекает Серж Саргсян, что нужен новый дух, новые лидеры? Это может ли быть оправданием?

– Он ни на что не намекает, он прямо говорит, кому передаст власть. Другими словами, это в каком-то смысле государственный переворот сверху. После 88 года появился определенный класс, политический класс и класс собственников, поскольку во власть в Армении приходят ради обладания. Если вы обратите внимание не только на верхние круги, но и на высокопоставленных полицейских, сотрудников службы национальной безопасности, генералов, судей и прокуроров, в какой-то степени все они являются собственниками. И начиная с 80-х-90-х гг. почти все процессы смены власти предполагали перераспределение собственности. Это началось в 91 году, когда АОД снял Вазгена Манукяна с поста премьер-министра. Основная причина заключалась в том, что он в процессе формирования правительства использовал и старые кадры. И здесь парни движения принимают участие в приватизации и формируют новую экономическую и политическую элиту. С этого времени экономика и политика были объединены. И теперь, по сути, этим заявлением Серж Саргсян говорит, что он формирует новый слой молодежи (имеет в виду очень конкретную молодежь), которую поэтапно более активно представит обществу. А также большой слой, в том числе основная традиционная часть республиканцев покинет политику, и из этого следует предположить, что они больше не будут пользоваться этими монополиями, не будут пользоваться злоупотреблениями своего официального положения при зарабатывании имущества и финансов, они будут лишены всего этого, и здесь будет новое перераспределение.

– Другими словами, насколько реалистична программа Сержа Саргсяна? Вы думаете, Серж Саргсян понял проблему, что отныне защита собственности больше не должна оставаться на политической повестке дня?

– Наоборот. По моему мнению, Серж Саргсян понял, что собственность является основной составляющей политики в такой стране, как Армения. Другими словами, собственность здесь вертикально подчиняется политике. Вот почему инвестиции в Армению не были осуществлены или те, кто вложил деньги, в итоге ушел с пустыми руками. Независимый крупный бизнес на следующем этапе станет политикой, потому что крупные компании будут вовлечены в политику, они будут сотрудничать с различными партиями, и контроль над экономикой, который привел к тому, что Армения экономически не развивается, а переживает регресс, только по этой причине. И это хорошо понимает Серж Саргсян, это хорошо понимают также традиционные и деловые круги РПА, это хорошо понимают, что во время «омоложения» они лишатся своих монополий, большей части своего имущества.

Смотрите, Левон Тер-Петросян, так или иначе, передал власть своему премьер-министру, которого сам и привел, во-вторых, у Роберта Кочаряна был Серж Саргсян, и эта передача была сделана, сейчас у Сержа Саргсяна никого нет, и единственный человек, которому может передать, это Кочарян, что, по сути, исключается. И это заявление, которое сделано им, останется для того, чтобы обеспечить передачу власти молодежи, имеет в себе опасность того серьезного перераспределения, и те люди, которые будут перераспределены, очень хорошо понимают это. И в таком заявлении, без преувеличения, есть кровь.

– В последнее время мы видим также попытку оппозиции объединиться и предотвратить воспроизведение Сержа Саргсяна. На что вы намекаете, когда говорите, что есть кровь?

– Опыт показывает, что, когда внутри власти нет серьезных противоречий, действия оппозиции бывают безрезультатными. В 1996 году мы все помним, что произошло. В 1997 году эта оппозиция была вовлечена во власть. После 2008 года часть оппозиции была вовлечена в систему власти. То есть каждый раз, силы, которым доверяет общество, на следующем этапе вовлекаются во власть, для успокоения общественности. А вовлеченные силы с радостью привлекаются к принятию участия к, так или иначе, рычагам собственности и управления. Сейчас проблема в том, что уже, по сути, нет оппозиции, поскольку в обществе есть недоверие по отношению к ней, и власти не могут заключать с ними коалицию против другой части власти и пусть в форме обмана, но тем самым приобрести определенное социальное доверие. Во-вторых, мы должны посчитать, что элита, сформированная в 1990-х годах, также является военной элитой. Здесь также есть проблема Арцаха, там есть генералы, есть люди, прошедшие армию, а молодежь не имеет такого опыта. У этих молодых людей нет никакой идеологии, чтобы быть понятной для общества, чтобы иметь поддержку общества, не имея опыта общения с этим военным крылом, насколько они могут преуспеть? Это те вопросы, ответов на которые нет не только у нас, но и у Сержа Саргсяна, и мне кажется, что он стоит перед серьезными проблемами.

– Накануне стало ясно, что одна из партий фракции «Елк», «Гражданский договор», выбирает другой путь борьбы, в ближайшем будущем они представят свою дорожную карту. С другой стороны, фронт «Во имя государства Армения» продолжает процесс своей консолидации. А Арам Карапетян заявил, что намерен присоединиться к этому движению. Идет речь о выводе на улицы 100 000 человек, но организаторы знают, что люди таким числом никогда не выходит на улицы. То есть, они с самого начала знают, что их борьба ведет в тупик, в этом случае, почему они инициируют ее? Вам понятна их повестка дня?

– Эти цифры не существенны, в Армении можно осуществить смену власти и с 5000 человек. Проблема в том, чтобы организаторы были понятны обществу и могли воспользоваться серьезными процессами внутри власти. Использовать или не использовать это уже зависит от них. По сути, «Елк», который состоит в основном из молодежи, разделился на две части. Одна часть видит себя, по словам Сержа Саргсяна, в составе молодежи, часть более амбициозна и пытаются проявить себя иначе. Но они должны быть в состоянии заслужить доверие общества. Пользоваться доверием – это не то, чтобы заявлять, что он против Сержа Саргсяна. Они должны уметь формулировать те проблемы, которые существуют в Армении, уметь решать их и убедить общество в том, что они могут это сделать. Несомненно, если им это удастся, у них будут очень серьезные сторонники именно среди власти.

– Если им удастся объединиться, на оси этой борьбы стоят Никол Пашинян и «Гражданский договор», потому что мы знаем, что разные политические силы по-разному видят решение проблем? Могут ли Пашинян и «Гражданский договор» стать доминирующими?

– В одной из новелл знаменитого итальянского писателя Бокаччо два человека, еврей и католик, вступают в богословский спор и каждый пытается убедить стоящего напротив, что его религия хороша и обратить другого. Они не могут убедить друг друга, но когда они встречаются через год, оказывается, что еврей сменил веру и принял католичество. Еврей говорит, что вы столько хвалили, что я решил поехать в Рим и посмотреть, что из себя представляют католики. Я отправился в Рим и увидел безнравственность, беспринципность, ужасные пороки, которые есть в Риме, в самом дворце Папы, что является настоящим адом, и я понял, насколько могущественна идея, которая может развиваться даже в этой аморальной ситуации.

То есть, когда говорят, что у оппозиции есть разные подходы, она может объединиться или не объединиться, на самом деле проблема не в этих людях. Проблема в том, смогут ли они найти ту идею, которая всех объединит, или не смогут найти. Люди объединяются вокруг идей, когда нет идеи, люди разобщены, сплетничают друг о друге, возникает взаимная ненависть.

– Теперь они уверенно заявляют, что объединяются, чтобы не позволить воспроизводства Сержа Саргсяна.

– Многие люди в обществе могут задать вопрос, скажем, вместо Сержа Саргсяна воспроизвелся другой Серж Саргсян, что от этого меняется? Мы в свое время увидели, что все армянское общество мечтало избавиться от криминальной и коррумпированной системы Карена Демирчяна. Затем пришли честные парни, любимые всеми АОД и Левон Тер-Петросян. Несколько лет спустя все мечтали о том, чтобы избавиться от Тер-Петросяна, говорили, только пусть он уйдет, а остальное будет нормально. Затем пришел Кочарян, и мечтали избавиться от него. Сейчас Серж Саргсян. Сейчас, если придет другой человек, какова гарантия того, что что-то изменится? Каковы те основные проблемы, которые порождают эту систему, потому что в мошенничестве с выборами участвуют десятки тысяч человек. Почему они участвуют в нем, они участвуют не по приказу, они объединены для чего-то, конкретных интересов. Сейчас нужно найти ответ на вопрос, что следует изменить, чтобы изменилось это явление. Пока ответ на этот вопрос не будет дан, ничего не изменится.