ВЕНА МЕЖДУ ЕРЕВАНОМ И БАКУ…

Карабахский вопрос сохраняет затяжной характер в урегулировании армяно-азербайджанских отношений. За прошедшие четверть века переговорный процесс в рамках Минской группы ОБСЕ пока что не получил ощутимого результата в силу кардинального расхождения позиций конфликтующих сторон. При этом основные посредники – Россия, Франция и США – занимают если не выжидательную позицию по алгоритму разрешения конфликта, то рекомендательную без каких-либо обяза-тельств для Баку и Еревана.

Возможен ли компромисс?

Каждый раз, касаясь темы компромиссного подхода к разрешению карабахского кризиса, мы возвращаемся к разной трактовке содержания компромисса с позиций Баку и Еревана со Степанакертом.

Азербайджан желает скорейшего возвращения всех занятых армянской сторо-ной (включая Кельбаджарского и Лачинского) районов под свой контроль, азербай-джанских беженцев и внутренне перемещенных лиц в период военного конфликта в карабахскую зону (в том числе, в Шушинский район) и, наконец, отказывается при-знавать в любой форме суверенитет Нагорного Карабаха. Компромисс в понимании Баку означает возможное (на усмотрение руководства республики) повышение ста-туса Нагорного Карабаха в пределах административных границ бывшего НКАО до уровня автономной республики.

Подобный подход не может устроить Армению и субъект конфликта – Карабах. Аргументация армянской стороны более чем убедительна, поскольку исторический опыт армянских автономий (Нахичевана и Нагорного Карабаха) в составе Советского Азербайджана, а точнее Большой России, наглядно показал бесперспективность дан-ной формы существования армянских анклавов в составе азербайджанской государ-ственности. Причем в Нахичеванской автономной республике к концу СССР факти-чески не осталось ни одного армянского населенного пункта, и Москва не предпри-нимала попыток восстановления соответствия автономии ее политическому содер-жанию. Кто же может дать гарантии иного исхода в судьбе армян в составе незави-симого Азербайджана? Как Азербайджан может гарантировать права Карабахской автономной республики, если в Нахичеванской автономной республике нет ни одного армянина, и проводится война с памятниками армянского многотысячелетнего на-следия в крае?

Возвращение азербайджанских беженцев и перемещенных лиц в Карабах (включая в Шушинский, Кельбаджарский и Лачинский районы) вряд ли возможен без учета проблем и интересов армянских беженцев, а также из соображений форми-рования устойчивого коридора для связи Карабаха с Арменией. Состав населения в отмеченных трех районах не может быть моноэтническим, а скорее будет полиэт-ничным (азербайджано-армянским). Нефтегазовый Азербайджан может продолжать политическую эксплуатацию проблемы обездоленных беженцев и палаточные лагеря в Имишли и Барде для привлечения реакции международной общественности. Не-признанный же Карабах из своих скудных ресурсов пытается решать острые соци-альные проблемы беженцев, предоставляя им скромную крышу и иную государст-венную поддержку. Однако данная острая социально-политическая проблема и армян и азербайджанцев должна решаться комплексно с участием всех сторон конфликта на основе общечеловеческих моральных ценностей и согласно нормам международного права при гарантировании безопасности жизни и имущества.

Наконец, военный конфликт 1991–1994 гг. и 2016 г., откровенная политика крайней армянофобии в современном Азербайджане, агрессивные заявления азер-байджанского руководства с претензиями на Зангезур и Ереван не оставляют воз-можности обсуждать компромиссные предложения о возвращении Карабаха под юрисдикцию Азербайджана.

В экспертном сообществе (в частности, в Армении и России), касаясь закрытых переговоров в рамках Минской группы ОБСЕ, появляются мнения, что стороны ка-рабахского конфликта якобы имеют совершенно отличную от публичной риторики позицию. Суть разговора смещается к тому, что президент И. Алиев якобы осознает утрату Нагорного Карабаха, а его агрессивная риторика направлена на внутреннюю публику с целью сохранения собственной власти. В противном случае азербайджан-ское общество сметет власть Алиева и начнется война. В свою очередь руководство Армении (в прошлом президент, а ныне премьер-министр) якобы согласно на уступки в карабахском вопросе в части касающейся возврата «занятых территорий» (быть может, и самого Нагорного Карабаха) в состав Азербайджана, но исходя из тех же прагматичных соображений продления времени собственного правления, для внут-ренней публики раскручивает неуступчивую позицию.

Полагаю, что данный подход не может полностью отрицаться, вместе с тем он вряд ли соответствует реальному положению дел. В конце концов, сохраняется про-блема легализации и имплементации секретного содержания переговорного процесса Минской группы ОБСЕ. Мир для народов без народов невозможен.

Власти Азербайджана достаточно честны в своей откровенной позиции не ус-тупчивости касательно Карабаха, а накопленный арсенал позволяет им выступать с радикальных позиций военной риторики. Сегодня в Баку вряд ли найдется политиче-ская сила, которая способна публично оспорить легитимность Ильхама Алиева. Внешние же силы вряд ли желают свержения клана Алиевых и отвлекаться на орга-низацию очередной «цветной революции». Ильхам Алиев имеет поддержку лидеров и Турции, и России, и Великобритании, и, быть может, США. Эта поддержка опреде-ляется не ростом и усами Ильхама Гейдаровича, а его умением проводить адекват-ную интересам страны и международной конъюнктуре политику, фактором азербай-джанской нефти и газа, каспийским статусом республики. Другое дело, что тот же Ильхам Алиев вряд ли желает разрушать созданную десятилетиями инфраструктуру Азербайджана, получить очередную партию миллионных беженцев из районов, ох-ваченных войной, и возбуждать массы против своей власти. Наконец, апрельский конфликт 2016 г. наглядно показал, что у Азербайджана нет уверенности в победе над Карабахом в случае затяжной войны. Политические же трансформации в Арме-нии и вероятные в Карабахе после 2020 г. подсказывают, что армянская сторона мо-жет оказаться непослушной к призывам того же Кремля прекратить боевые действия и согласиться на минимальные военные уступки ради Алиева и перспектив его ло-яльности к евразийским интеграционным объединениям. Запад же в свою очередь окажется перед угрозой разрушения многомиллиардных инвестиций в транзитную и экономическую инфраструктуру Азербайджана. При этом прогнозы Bloomberg о не-допустимости покушения конфликтующих сторон на объекты западных инвестиций в регионе вряд ли будут услышаны упрямыми карабахцами, которые способны будут пойти на жертвы ради собственной свободы.

Прежние власти Армении очевидно не возражали предложениям посредников по возврату значительной части «занятых районов» вокруг бывшего НКАО в обмен на согласие Азербайджана признать статус НКР. Однако тот же Серж Саргсян, согла-сившись подписать Казанский протокол, не получил поддержку Ильхама Алиева. Да и в Ки-Уэсте в 2001 г. стороны были близки к прорыву в карабахском урегулирова-нии, но Роберт Кочарян не согласился при этом на вывод русской военной базы с территории Армении. При этом спекуляции по теме якобы готовности Р. Кочаряна обменять Мегринский район («южные ворота Армении на Иран», 46 км армяно-иранской границы) на Карабах и «Лачинский коридор» крайне неубедительны при условии, что Карабах контролирует 132 км границы с Ираном вдоль Аракса. Никол Пашинян, будучи новичком в карабахском переговорном процессе, пока что публич-но заявил о необходимости возвращения карабахских представителей в формат Мин-ской группы ОБСЕ и уточнении толкований основных трех принципов и шести эле-ментов мадридских предложений по урегулированию кризиса. Вряд ли Пашинян, пользующийся ныне абсолютной поддержкой армянского электората на волне рево-люционных событий и смены режима Сержа Саргсяна, пойдет на сдачу Карабаха.

В разрешении карабахского вопроса не может быть ни либерализма, ни демо-кратии, поскольку речь идет о судьбе части армянства. Нынешний статус-кво непри-знанной НКР не с Луны свалился, и не благодаря неким гарантиям внешних сил (пусть даже уважаемых всеми тов. Путина и Лукашенко), а был добыт в неравной войне и ценою тысяч жизней и сотен тысяч беженцев армянского народа.

Тем не менее, переговоры по карабахскому урегулированию вновь возобнови-лись в столице нейтральной Австрии. Вена волею судьбы и дипломатического про-токола стала между Ереваном и Баку, где состоялись ряд рядовых и знаковых армя-но-азербайджанских переговоров.

После апрельской войны в мае 2016 г. именно в Вене по горячим следам воен-ной вспышки посредники (где почему-то отмечается инициатива только США) вы-ступили с предложением установления механизма технического мониторинга на линии соприкосновения сил в целях исключения рецидива военного конфликта и продолжения политических переговоров поиска компромисса и мира. Однако Азербайджан так и не подписал Венские соглашения 2016 г., поскольку в Баку считают иной подход признанием статус-кво НКР и сохранением ситуации ни мира, ни войны на долгие годы (если не на десятилетия). Правда, последствиями данных соглашений считается размещение определенных технических средств с армянской стороны, что позволяет фиксировать дислокацию и передвижение войск противника, а при необходимости – своевременную локализацию диверсионных акций и прорывов противника.

Переговорный процесс продолжается.

Каким же оказался март 2019 г. в Вене, которому предшествовали три неофици-альные встречи лидеров Азербайджана и Армении в Душанбе, Санкт-Петербурге и Давосе? Положительным достижением можно признать то обстоятельство, что офи-циальные переговоры продолжаются. При участии посредников стороны конфликта пообещали сохранить хрупкий мир в Карабахе в соответствии с достижениями в Ду-шанбе при содействии президента России В.В. Путина. Наконец, появилась зыбкая надежда на проведение гуманитарных мер, направленных на формирование позитив-ных коммуникаций между армянским и азербайджанским обществами.

Что же касается самого содержания и результатов переговоров по Карабаху, то мир пока что не стал свидетелем прорыва, революций и близости мирного соглаше-ния. К тому же, ни в Армении, ни в Карабахе, ни в Азербайджане не было и нет уве-ренности в возможности скорого разрешения данной проблемы за столом перегово-ров. И Вена в этом случае не стала точкой отсчета, а может пока не стала (ведь когда-нибудь и где-нибудь тема Карабаха должна же получить свое новое оформление во имя мира и блага двух народов исходя из принципа «не что не вечно под Луной»).

Ильхам Алиев, следуя своей публичной позиции, отклонил предложение Никола Пашиняна о расширении состава переговорщиков и включении представителей непризнанной НКР в формат субъектов конфликта. Азербайджан не дал иной трак-товки восприятия Мадридских принципов и элементов урегулирования конфликта, ибо мадридский сценарий более отвечает интересам Баку, нежели Еревана и Степа-накерта. Соответственно, степанакертская повестка Еревана (то есть согласно ре-зультатам совместного заседания советов безопасности Армении и Карабаха от 12 марта 2019 г.) не дала практического результата из-за неуступчивости Баку.

В преддверии Венского саммита в Армении и Азербайджане, а также в заинтере-сованных странах (включая и в России) объективно шли обсуждения вероятной встречи Алиева и Пашиняна по теме карабахского урегулирования. Ход многочасовых переговоров и консультаций министров иностранных дел Эльмара Мамедъярова и Зохраба Мнацаканяна, не говоря уже самих лидеров Азербайджана и Армении в Давосе, говорит о том, что стороны обсуждают подходы и предлагают собственное видение разрешения проблемы. Дискуссии же в общественном поле показали, что в Армении и Карабахе крайне настороженно и негативно оценивают мнение, что армянская сторона готова к компромиссам в форме территориальных уступок в обмен на мир.

Никол Пашинян справедливо отмечает, что в Вене он не предлагал изменить формат переговоров по Карабаху, поскольку речь идет о сохранении Минской груп-пы ОБСЕ с основными посредниками и восстановлении самого формата переговоров с участием Степанакерта согласно логике конфликта, где Карабах главный субъект конфликта, и решениям Будапештского саммита ОБСЕ 1994 г. Нынешние власти Армении почему-то считают, что вывод Карабаха из карабахских переговоров явился ошибкой прежних властей Армении (точнее карабахца Роберта Кочаряна, который якобы провозгласил себя представителем НКР). Правда, тот же Никол Пашинян по-чему-то не вспоминает решение Лиссабонского саммита ОБСЕ 1996 г., который и ис-ключил участие карабахской делегации в переговорах при администрации первого президента Армении Левона Тер-Петросяна. Полагаю, что здесь сыграла роль не по-зиция прежних руководителей Армении, а скорее влияние Гейдара Алиева и азербай-джанский нефтегазовый фактор в интересах США и Великобритании. Но при всем при этом Пашинян прав, что вывод Карабаха из формата переговоров ошибочен, не логи-чен, бесперспективен и выступает сдерживающим фактором на пути достижения приемлемых решений.

Вместе с тем, Азербайджан сел за стол переговоров с Карабахом вынужденно из-за военных поражений. Данную ситуацию Армения и внешние силы не закрепили, в итоге растянулся переговорный процесс и нет мирного решения. Азербайджан вер-нется к диалогу с Карабахом очевидно вновь в ситуации военного поражения.

Как известно, в ходе визита председателя ОБСЕ и министра иностранных дел Словакии Мирослава Лайчака в Ереван, армянская и карабахская сторона подчеркну-ли о бесперспективности Мадридских принципов и элементов как основы урегулиро-вания конфликта. Однако отказываясь от действующей повестки, ни Ереван, ни Сте-панакерт пока что не предложили альтернативного варианта, который был бы прием-лем для всех участников (включая Азербайджан).

Формула территория в обмен на мир – исключается.

Единственным альтернативным предложением по политическому урегулирова-нию карабахского вопроса стало выступление первого командующего Армией обо-роны НКР генерал-лейтенанта Самвела Бабаяна с идей восстановления в мировой практике статуса подмандатной территории в Карабахе и предоставления мандата ав-торитетной общепризнанной международной организации, а по ее решению одному из ведущих государств (например, России) по установлению мира в регионе, возвра-ту беженцев и перемещенных лиц, налаживанию коммуникаций между конфлик-тующими ныне сторонами (государствами, народами и обществами), сохранению за Карабахом в качестве устойчивого коридора для связи с Арменией, как минимум, Кельбаджарского и Лачинского районов.

Данная инициатива генерала Самвела Бабаяна получила негативную оценку со стороны ряда политических сил, экспертов и СМИ в Армении, Азербайджане и Ка-рабахе. Одни беспочвенно обвинили Бабаяна в прорусской ориентации и предатель-стве, другие в сдаче Карабаха России, третьи увязали с пропагандистскими сообра-жениями по части борьбы за пост президента НКР, четвертые возмутились из-за по-тери Карабаха, Лачина и Кельбаджара, пятые стали опасаться собственной тени (мол, что подумают на Западе и в Турции), и т.д. Странная картина сложилась в армянских информационных кругах в самой России, где отдельные анонимные авторы стали об-винять генерала Бабаяна якобы в «предательстве» Карабаха и его «сдаче» России. Технология анонимных критиков проявила себя и в прозападных изданиях (сайдах) Армении (например, в том же «Лрагире»). Единственно, где не было анонимов, так это в Степанакерте и Баку.

Я вовсе не собираюсь выступать адвокатом по части предложений героя карабахской войны генерала Самвела Бабаяна, как и бездумным критиком его идеи. Отмечу лишь, что с публикацией его концепции в печати армянских СМИ доля критиков поубавилась. Вместе с тем, если одна из сторон не соглашается с предложенной повесткой переговоров на основе Мадридских принципов и элементов, приводя к тому же обоснованные аргументы их неприемлемости, то что же взамен предлагается? Говорить, что мы не уступим ни пяди земли, можно долго, но такая постановка вопроса не приблизит ожидаемый в двух обществах мир и приведет к новым страданиям. Да и вряд ли подобный подход будет конструктивным для того же международного сообщества.

Тот факт, что с миссией мира к конфликтующим сторонам обращается сам ге-нерал Бабаян, кто знает цену войны и мира, говорит о необходимости соответствую-щего политического внимания. Войну начинают не военные, а политики. Однако во-енные, добывающие победу ценою жестоких потерь, лучше других знают лицо войны и цену мира. Неслучайно к персоне Самвела Бабаяна возобновился интерес со стороны основных посредников урегулирования карабахского кризиса, как минимум, на уровне дипломатических представительств и соответствующих служб.

Бабаян весьма прав, когда отмечает, что практика переговорного процесса пока-зывает, что никто из сторон не приблизился к ожидаемому решению из-за карди-нальной противоречивости позиций. Международные принципы территориальной целостности и право наций на самоопределение находятся в противоречии, каждая из сторон по-своему трактует их, исходя из собственных представлений и интересов. Объявленные 6 элементов мадридских предложений по части возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц в ходе карабахской войны 1991–1994 гг. без учета реалий, интересов армянских беженцев из Азербайджана и вопроса стратегического коридора между Карабахом и Арменией – не могут стать основой компромисса. Даже подписание подобного варианта политически близоруким или недальновидным лидером Армении не позволит практической реализации подобного документа (так называемой имплементации) из-за его несовместимости с интересами армян Карабаха.

Бабаян прав, что мадридский поэтапный сценарий в интересах Азербайджана и противоестественен для интересов Армении и Карабаха. Неслучайно Ильхам Алиев в марте 2019 г. отметил о приемлемости формата и основы переговоров.

Если же сохраняется мадридский вариант и Азербайджан продолжает военные угрозы с активной подготовкой армии и общества к войне, то о каком мире идет речь, когда следует готовиться к войне?

Видимо министр обороны Армении Давид Тоноян услышал предупреждение первого командующего Армией обороны НКР Самвела Бабаяна и поэтому заявил, что формула территориальных уступок в обмен на мир исключается, будет новая война – новые территории и переход тактики армянской армии от глухой обороны к активному наступлению, переводу боевых действий на территорию противника с увеличением штурмовых подразделений. Армянская армия находится в процессе ак-тивного перевооружения и модернизации тактики боевой подготовки.

Миссия мира может уступить место войне.

Участие Карабаха в переговорном формате не только желательно, но и необхо-димо. Однако то обстоятельство, что сегодня Баку возражает по данному предложе-нию Еревана, вовсе не означает, что Ильхам Алиев под давлением тех же посредни-ков не изменит своей позиции завтра как якобы некая «уступка» или «компромисс». Весь вопрос в том, о чем будет Степанакерт говорить за столом переговоров с Баку, если мадридская повестка остается в силе? К тому же, Алиев скорее предложит при-знание за карабахским субъектом переговоров и азербайджанской общины Карабаха. В этой связи неслучайно в 2018 г. И. Алиев поменял главу азербайджанской общины Нагорного Карабаха – оголтелого армянофоба Байрама Сафарова на дипломата (со-трудника МИД Азербайджана) шушинца Турала Гянджалиева. Однако, вряд ли ар-мянская сторона (прежде всего Карабах) согласится на подобную трактовку карабах-ского субъекта переговоров.

Пашинян прав, что азербайджанская община Карабаха представлена на перего-ворах президентом Азербайджана, за которого голосуют карабахские азербайджанцы на выборах. Сам же Пашинян с правовой точки зрения не представляет армян Кара-баха, поскольку они не участвуют в выборах в Армении. Согласится ли Азербайджан исправить данный казус путем предоставления карабахским армянам право избирать власть Армении, что будет означать де-юре присоединение Карабаха к Армении? От-вет не требует размышлений. Утверждать же на посту лидера Армении вечного пред-ставителя Карабаха вряд ли логично, поскольку в демократическом обществе все равны независимо от места рождения. Другой вопрос, что в армянской власти долж-ны сохраняться выходцы из Карабаха, но это внутреннее дело самой Армении.

Что же в остатке Венского саммита от 29 марта 2019 г.? Согласно комментариев итогов венской встречи, официальный Ереван пока что не говорит о выдвижении альтернативных мадридским предложениям подходов урегулирования карабахского кризиса. Об этом отмечалось в выступлениях представителей МИД Армении, руко-водителей парламентских комиссий по внешним связям Рубена Рубиняна и обороны и безопасности Андраника Кочаряна. Очевидно, что Никол Пашинян, подняв вопрос практического определения содержания мадридских принципов и элементов, нацелен на прояснение позиций Азербайджана и посредников. В противном случае сложно будет вести речь об имплементации субстантивных переговоров (о чем так часто го-ворят в Баку). Вероятно переговоры на уровне глав внешнеполитических ведомств Азербайджана и Армении 15 апреля 2019 г. касались и данного вопроса, по итогам которых и политических процессов в самом Карабахе появится целесообразность обозначения новых подходов.

Стороны согласились продолжить переговоры, то есть переговоры о перегово-рах, которые в скором времени возобновились между министрами иностранных дел при участии главы МИД России С.В. Лаврова в Москве. Станислав Тарасов, активно сотрудничающий с армянской (включая карабахской) и азербайджанской сторонами, ожидает, что в Москве саммит руководителей МИД возможно позволит решить во-прос об участии Карабаха в формате Минской группы ОБСЕ. Тарасов в этой связи вдруг решил, что для этого Пашиняну следует согласиться продлить мандат и срок правления опытного политика – президента непризнанной НКР Бако Саакяна. Можно подумать, что без Бако Сааковича Карабах некем будет представить на переговорах в силу дипломатических талантов последнего. Тарасову и его партнерам не следует столь эмоционально переживать за судьбу будущего лидера Карабаха, ибо это право народа Карабаха.

Мы же желаем московской и всем иным встречам глав МИД и лидеров Азер-байджана и Армении с Карабахом успехов на пути мира для двух народов, солидари-зируемся с коллегой С. Тарасовым по части консенсуса на восстановление участия представителя Степанакерта в переговорном формате независимо от его армянской фамилии. Вместе с тем, оставаясь сторонником мирного разрешения столь сложной и глубинной проблемы, считаем невозможным достижение мира без учета интересов всех сторон конфликта. Если же в Баку придерживаются иного подхода, то миссия мира уступит место войне.

ОДКБ не решает карабахский вопрос.

В плане реализации гуманитарных мер в отношениях между Арменией и Азер-байджаном, которые могут служить началом движения по пути примирения, компро-мисса и прогресса, следовало бы в двух обществах развернуть публичную дис-куссию. Армянская сторона неоднократно отмечала, что наша готовность к компро-миссам и отсутствие столь радикальной азербайджанофобии, есть свидетельство о миролюбии армян. Вместе с тем, коль речь идет о конкретных мероприятиях международного масштаба, я бы предложил г-ну Николу Пашиняну в одностороннем порядке:

1. Открыть железную дорогу в Нахичевань и направить в эту автономную (правда, непонятно чем мотивируется здесь автономия, если нет ни одного армянина) республику гуманитарный груз с предложением развивать торговые и культурные связи.

Армения фактически и не блокировала Нахичевань, если учесть, что грузы и люди по той же железной дороге из Азербайджана могут попасть в данный анклав че-рез территорию Армении, но Баку стал блокировать соседнюю республику.

2. Армения могла бы выступить на саммитах ОДКБ и ЕАЭС с открытым призы-вом и согласием на вступление Азербайджана в состав данных евразийских интегра-ционных объединений.

Во-первых, ОДКБ не раз заявляла, что не решает карабахский вопрос и в апреле 2016 г. стороны конфликта могли в этом убедиться.

Во-вторых, Азербайджан уже имел опыт участия в ОДКБ в 1995–1999 гг., но Баку так и не ратифицировал свое вступление в данную Организацию с мотивацией, что ОДКБ не решает карабахский вопрос.

В-третьих, Азербайджан со всеми участниками названных союзов (кроме Ар-мении) поддерживает более чем дружеские и партнерские связи, а в ряде случаев бо-лее близкие, чем отношения известных стран к Армении – члену ОДКБ и ЕАЭС.

В-четвертых, относительно вопросов военной безопасности и обороны Азер-байджан и без участия в том же ОДКБ приобретает у тех же союзников Армении (России и Белоруссии) необходимые ему вооружения и боевую технику (включая на-ступательного характера), но при этом переплачивает сумму из-за неучастия в соста-ве ОДКБ. Получается, что союзники Армении зарабатывают прибыль на проблемах военной безопасности той же Армении. В чем же смысл и эффективность продолже-ния противостояния Армении и Азербайджана, если Баку при любой погоде получает изыскиваемый товар?..

Армения, поддержав вступление Азербайджана в ОДКБ, фактически сыграет на экономии средств Азербайджана в плане распределения их части на социально-экономические нужды и благополучие азербайджанского общества. Правда, в подоб-ном случае той же России и Белоруссии придется потерять прибыль на проблемах безопасности Армении, а может и задуматься о балансе сил своих партнеров дабы избежать крупного пожара в собственном союзе. Наконец, Армения таким образом лишит псевдопатриотов России «аргументов» о якобы армянском препятствии на пу-ти более тесных отношений с Азербайджаном. Не за должность генсека ОДКБ следу-ет вести диалог, а за содержание данной Организации, которую в современной си-туации следует возглавить России. Вступление же Азербайджана в ОДКБ и ЕАЭС неминуемо обозначит Россию в качестве главного посредника в карабахском урегу-лировании. Если же Азербайджан откажется и на сей раз от участия в названных союзах, то в России наступит новое «кавказское мышление».

Н. Пашинян в части гуманитарных мер по укреплению армяно-азербайджанского доверия предложил организовывать взаимные визиты журнали-стов и родителей (близких) для посещения пленных. В свою очередь экс-премьер НКР Араик Арутюнян предложил «воду в обмен на воздух» (в частности, Карабах открывает водные ресурсы Сарсангского водохранилища для посевных работ азер-байджанским фермерам, Азербайджан гарантирует воздушную безопасность и от-крытие международного аэропорта в г. Степанакерте). Тема реконструированного степанакертского аэропорта впервые публично поднималась президентом НКР Бако Саакяном в 2015 г. на брифинге в Москве, где он подтвердил готовность Карабаха предоставить аэропорт для транзита военных грузов России в Сирию в рамках миро-творческой операции. Открытие аэропорта в Степанакерте может способствовать ук-реплению региональной безопасности.

Предлагаемые подходы по части гуманитарных мероприятий политического масштаба так или иначе приведут к расширению публичной дискуссии и совместных встреч армянской и азербайджанской общественности по теме того же Карабаха и не исключено в самом Карабахе. Чем Степанакерт и Шуша не место для переговоров в отличие от той же Вены и Лиссабона?.. К тому же, в практике переговорного процес-са тот же Гейдар Алиев имел встречи с Левоном Тер-Петросяном и Робертом Коча-ряном в Нахичевани.

На мой взгляд, Карабах может иметь общую юрисдикцию с Азербайджаном только в одном случае – при образовании армяно-азербайджанской конфедерации с участием Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха. Однако подобная поста-новка в современной ситуации является из сферы политической фантастики. С другой стороны, вот уже более 30 лет карабахский вопрос разделил две республики и два народа, привел к тысячам жертв и миллионам беженцев, многочисленным разруше-ниям и бедствиям. До сих пор взаимная ненависть и война не покидают мысли поли-тиков и рядовых граждан. Однако никто не может повернуть время вспять, вернуть потерянные жизни и утраченные возможности терпимости и взаимного уважения.

Что же будет, если обществам предложить признать реалии непризнанного Ка-рабаха сроком на 25–30 лет в смысле становления нового поколения армян и азер-байджанцев в условиях восстановления социальных и экономических коммуникаций, возвращения беженцев и свободной связи с Азербайджаном и Арменией. Спустя же обозначенное время провести переговоры в той же Вене на предмет окончательного статуса. Быть может, свободный и равноправный Карабах способен будет объединить Армению и Азербайджан в общую систему политического союза? Если бы в Бишкеке в 1994 г. приняли подобное решение, то сегодня мы стали бы свидетелями широкого мирного договора. Но история сослагательно не пишется, пора бы извлечь уроки.

У каждого конфликта своя история, свой путь и свой итог. Карабахский кон-фликт стал маркером не только армяно-азербайджанских или армяно-турецких от-ношений. Он, увы, принимает столь затяжной характер в силу своего влияния на ход региональных противоречий между крупными международными акторами. Когда число конкурентов сократится, тогда и появится возможность стабильности и пред-сказуемости региона.


Доктор политических наук, профессор Александр СВАРАНЦ

Источник: NovostiNk.net