В Южно-Сахалинске помнят Анастаса Микояна

2 ноября 2017 г. в центре г. Южно-Сахалинска была торжественно, в присутствии мэра города и общественности, открыта мемориальная доска «Анастасу Ивановичу Микояну, заместителю председателя Правительства СССР, одному из организаторов Гражданского управления на Южном Сахалине». Это неординарное событие на первый взгляд должно удивлять неискушенных – ведь уже в силу своей географической отдаленности и хозяйственной неосвоенности Сахалин был вне сферы деятельности заместителя председателя Совнаркома, а затем первого заместителя Председателя Совнаркома (Совета министров – В.М.) А. И. Микояна. Тем более, что южная часть о. Сахалин с 1904 года в результате поражения Российской Империи в русско-японской войне полностью попала в руки Японии, русских людей там осталось всего около 300 человек. Она была заселена японцами и корейцами, которых японцы завезли на «свою» часть острова фактически в роли рабов.

Южный Сахалин должен был вернуться к СССР в результате договоренности «Большой тройки» на Крымской (Ялтинской) конференции в феврале 1945 г. В специальном разделе Протокола конференции «Соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока» оговаривалось, что «Советский Союз вступит в войну против Японии … при условии восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно…
возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалин и всех прилегающих к ней островов». Именно это согласие западных союзников, в которое включались также и Курильские острова и некоторые другие условия, стали для Сталина достаточно оправданным основанием для объявления войны Японии. В «Хозяине» непостижимым образом сочеталось полное пренебрежение судьбами сотен тысяч людей как в военное, так и в мирное время, с масштабным, государственным подходом к геополитическим вопросам. Однако, если в случае с Арменией Сталин из осторожности перед реакцией западных союзников пренебрег открывшейся в конце войны возможностью войти на территорию Турции и практически без жертв вернуть земли Западной Армении, то с Сахалином он поступил прозорливо. Он грамотно сыграл на желании Президента США уменьшить число жертв среди американских войск на финальной стадии Второй мировой войны. В итоге вступления в войну против Японии обновленные дальневосточные рубежи СССР стали проходить по Сахалину и по Курильской гряде без какого либо опасного соперничества с США, к тому времени уже обладавшими ядерным орудием.

Военные действия Красной Армии при наземной и десантной операции на тщательно укрепленную японцами южную территорию Сахалина и победа над ожесточенно сражавшимся японским гарнизоном, унесшая жизни более 2 000 наших бойцов – отдельная, драматичная и героическая глава в победах и жертвах нашего народа во Второй мировой войне.

И вот 25 августа 1945 г. капитулировал разгромленный японский гарнизон Южного Сахалина, насчитывавший к исходу боев 18 320 солдат и офицеров (именно столько было взято в плен), а 30 августа закончены все военные операции по освобождению Курильских островов. В целом гражданское население Южного Сахалина на тот момент составляло около 400 тысяч человек. Создалось уникальное положение – японцы проиграли, но гражданской жизнью по-прежнему руководил японский генерал-губернатор. Гарнизон разоружен, но находится на острове. С военной точки зрения ситуация была под надежным нашим контролем, но у военных людей все же своя миссия, а налаживать послевоенную жизнь в этой части Сахалина – удел гражданских администраторов, которых на тот момент там не было. А налаживать было что. Многое, начиная с мостов, было уничтожено, повреждено и разграблено в том числе и самими японцами, на первое время установилась хозяйственная анархия, лавки, магазины и склады опустошались бесплатно. Промышленность встала. Значительная часть гражданского населения в страхе перед возможным насилием бежала, сжигая свои дома, и собралась в портах в надежде на отправку в Японию. Советское военное командование жестко и быстро навело порядок в поведении своих военнослужащих, но заниматься несвойственными ему хозяйственными функциями не могло. А еще не оформившееся советское Гражданское управление насчитывало всего 18 человек – фактически все советские гражданские представители новой власти южной части острова с населением, не владевшим русским языком.

А.И. Микоян вспоминал в своих мемуарах («Так было – размышления о минувшем»): «В первых числах сентября Сталин попросил зайти к нему. То, что Сталин сказал, никак не входило в круг моих предположений: «Ты мог бы полететь на Дальний Восток ? Меня интересует, как наше командование налаживает жизнь в южной части Сахалина и на Курильских островах ? Как они обходятся там с японцами ? Нет ли жалоб у местного населения ? Посмотри порты, предприятия, железные дороги: что они сегодня могут дать нашему народному хозяйству ? Какие там есть бухты, пригодные для морского дела, для флота ? О своих впечатлениях сообщай каждый день шифровками, не пропуская». Еще одно достойное удивления свойство Сталина причинять неисчислимые страдания собственным гражданам, как это было, например, в годы насильственной коллективизации и массовой ссылки крестьян в Сибирь, или депортации народов Кавказа и Крыма, и одновременно проявлять по своей инициативе заботу о подданных поверженного противника. Показательно, что его поручение не касалось советской, северной части острова, как будто там и не было наших граждан, а если они и были, то ни в чем вроде бы не нуждались.

Сталин знал, кого посылать с таким заданием. Во-первых, А. И. Микоян обладал воспитанными в себе и наработанными практикой исключительными качествами хозяйственного организатора в масштабах всей страны, энергично, самостоятельно и эффективно решал крупные вопросы. Достаточно сказать, что как член Государственного Комитета Обороны во время войны он отвечал за работу семи министерств (тогдашних наркоматов), обеспечивал фронт продовольствием, вещевым и денежным довольствием, горюче-смазочными материалами, артиллерийскими снарядами, осуществлял контроль за доставкой и распределением грузов по ленд-лизу из США и поставками из Великобритании. Снабжение тыла также лежало на его плечах. Он возглавил Комитет по эвакуации в глубь страны продовольствия, запасов мануфактуры, текстильного оборудования, сырья и прочего, входил в многочисленные спешно создававшиеся органы военного времени, такие как Транспортный комитет, Комитет по разгрузке транзитных и других грузов. Он же отвечал и за обеспечение с Большой земли блокадного Ленинграда. Недаром Сталин, ценивший организаторскую хватку А.И. Микояна, накануне битвы на Курской дуге даже поручил ему скрытное формирование стратегического резерва – Степного фронта, который сыграл решающую роль в том грандиозном сражении. Немецкий пехотный генерал Курт фон Типпельскирх признавал по этому поводу: «Русские сумели…накопить настолько крупные резервы, что уже на шестой день немецкого наступления ударили во фланг и тыл северной ударной группировки 9-й армии. Под угрозой окружения она была вынуждена прекратить наступление, отойти на исходные позиции. Это окончилось тем, что инициатива теперь окончательно и при тяжелых обстоятельствах перешла в руки противника». Второе обстоятельство в пользу А.И.Микояна – его стиль, включавший в себя вдумчивость, здравый смысл, стремление знать вопросы в реальности и многообразии деталей, оперативность в решениях и плотный контроль за их исполнением, государственный взгляд на вещи, смелость в формулировании задач и в предложении их решений перед руководством страны. Все знали, что А. И. Микоян – человек конкретики, энергичных и скорых действий, по его собственному признанию, он органически не переносил бюрократов, подтасовок, наряду с требовательностью мог простить ошибки исполнителей, но не вранье.

А.И. Микоян прилетел на Сахалин как раз вовремя – по признанию ему тогдашнего японского генерал-губернатора острова Оцу Тосио там уже иссякали продукты питания, особенно риса и соли. Хозяйство быстро деградировало, население работать не стремилось, поскольку находилось в неопределенном положении и ждало своей участи. Кстати, показательный для А.И. Микояна штрих – он, всегда тонко чувствовавший психологию, не вызвал губернатора поверженной Японии «на ковер», а сам нанес ему визит и успокоил, что какое-то время изменений в жизнь населения вноситься не будет и просил продолжать спокойно работать, заботиться о нуждах населения. А.И. Микоян после этой беседы сходу предложил Сталину отправить на Сахалин 25 тысяч тонн риса и 5 тысяч тонн соли – он уже выяснил, что эти продукты имеются на Дальнем Востоке. Это предложение было принято.

В ходе этого шестидневного блиц-визита на остров А.И. Микояну пришлось сходу решать широкий круг самых разнообразных вопросов: как быть с торговлей, валютой, зарплатой, ценами, коммунальными вопросами, здравоохранением. Большой интерес представляли лесная, бумажная, угольная и рыбная промышленность. В соответствии со своей привычкой всматриваться даже в детали, А.И.Микоян добился в преддверии зимы срочных поставок топоров, поперечных пил, теплой одежды и обуви. Но он одновременно мыслил и стратегическими категориями – высказал конкретные соображения о создании на Южном Сахалине трестов и комбинатов, которые смогут организовать работу лесной, бумажной и угольной промышленности. И тут же от него следует в Кремль оперативное практическое предложение: обязать наркома угольной промышленности Вахрушева направить на остров в двухнедельный срок 250 инженеров, техников и специалистов. Все идеи А.И. Микояна были одобрены Сталиным и незамедлительно подтверждены постановлением Совета народных комиссаров. Как бывшего наркома пищевой промышленности его, естественно, интересовал и рыбный промысел. Был создан Южносахалинский рыбопромышленный трест и 103 его сотрудника прибыли на Сахалин. Была установлена связь с местами, укомплектовывался местный, т.е. японский, аппарат советскими работниками, был задействован и персонал японских компаний на острове. Однако, в ходе осмотра рыболовецких промыслов к изумлению А.И. Микояна выяснилось, что при японцах 59% выловленной сельди шло на удобрения, и он тут же принял решение строить чаны для обычного посола сельди, с расчетом выйти на показатель 1 млн. центнеров в живом весе. Проверил возможности и убедился в реальности этого плана. Кроме того, было отдано распоряжение привлекать японских рабочих (около 13 тысяч человек) для того, чтобы привести в порядок рыбные предприятия и промысловый флот.

Сопровождавший по острову А.И. Микояна будущий глава Гражданского управления Д.Н. Крюков вспоминал: «Микоян не отпускал меня ни на час, особенно мне доставалось в поездках. Он легок на подъем, повсюду почти бегал, делал замечания и предложения, за ним еле успевали записывать. Я, затянутый в китель, едва поспевал за ним, за эти дни я потерял несколько килограмм».

А.И. Микоян утвердил Положение о Гражданском управлении, расставил людей, прорабатывал все аспекты срочных восстановительных работ, немедленного возвращения скопившегося в панике в портах японского населения к местам его постоянного проживания, использования военнопленных на восстановительных работах, узаконил временное сохранение и функционирования японской администрации, оставил во главе предприятий прежних японских управляющих и инженеров, определил порядок сдачи выработанной продукции нашим трестам, справедливой оплаты этой продукции, установил равный паритет йены к рублю, отработал кредитные возможности на приобретение сырья, материалов, вопросы зарплаты рабочим и десятки других вопросов. Как утверждал Н.Д. Крюков, если бы не А.И. Микоян с его оперативностью, «на решение всех этих вопросов через Совет министров РСФСР потребовалось бы несколько месяцев». На базе массива принятых по инициативе А.И. Микояна решений и проведенных мероприятий можно было начинать нормальную, упорядоченную мирную жизнь, заселять Южный Сахалин.

В ходе дальнейшей инспекционной поездки по Курильским островам А.И. Микоян сходу предложил Сталину развернуть на острове Итуруп хозяйственную деятельность, как и на Ю. Сахалине, а также разместить там боевую авиацию, чтобы ни у кого не возникало сомнений в принадлежности этого острова. Любопытно, что на острове Уруп после его капитуляции не оказалось советских военных и А.И. Микояну рапортовал бригадный генерал - командующий японской 129 пехотной бригады, у которого тот фактически повторно принял официальную капитуляцию гарнизона острова. Оружие было собрано на складе, но А.И. Микоян вновь проявил благородство к поверженному противнику – он разрешил генералу сохранить его меч, а офицерам - холодное оружие, чем чуть ли не до слез растрогал генерала.

Интеллектуал и историк советских времен Карен Брутенц в предисловии к книге «Анастас Микоян – политический портрет на фоне советской эпохи» с грустью писал: «У времени безжалостная сила забвения, и в своем стремительном движении оно быстро стирает имена». Открытие по инициативе сахалинцев мемориальной доски А.И. Микояну, возложенные цветы к ней, говорит об исключении из этой формулы. Эта акция ярко свидетельствует о том, что на Сахалине задались целью раздвинуть рамки нынешнего обывательского, поверхностного восприятия А.И. Микояна лишь как уникального политического долгожителя, увековечить память о нем, кем он был на самом деле - масштабной и деятельной государственной личностью, с неординарным интеллектом, волей и целеустремленностью, организаторским талантом, умением найти подход к людям, заразить их энергией на решение задач как на пользу государства, так и обычных людей. Все это в полной мере проявилось и в отношении роли А.И. Микояна в обустройстве послевоенной жизни на Сахалине – той дальней территории, где начинается Россия, где над ней встает солнце.


Владимир Микоян

Источник NovostiNK.ru