Сразу же после формирования временного правительства в Армении начались дискуссии о характере апрельских событий, в результате чего было сформировано это правительство. Чаще всего употреблялось понятие бархатная революция. Первым свое несогласие с этой оценкой выразил бывший министр обороны Виген Саркисян, указавший, что произошедшее, это смена власти, а революцией можно назвать лишь процесс смены политико-правовой системы государства. При классическом подходе, с такой оценкой можно согласиться. Тем не менее, такая оценка несколько поверхностна. Она исходит из допущения, что существовавший в стране государственный порядок не изменился. То есть, допускается, что в стране существовал правопорядок в соответствии с Конституцией – то есть, конституционный строй. На деле, конституционный строй в Армении был заявлен, но фактически укоренился иной строй – криминально-олигархический. В апреле 2018 года основы последнего были подорваны усилиями общества. Можно ли это назвать простой сменой власти? Как кажется, не совсем.
Для этого, посмотрим, что мы имели за годы существования независимой Армении. В 1991 году в Армении была заявлена программа строительства правового государства. Это подразумевало формирование, в первую очередь, института свободных выборов и системы правосудия. Посредством этих институтов подразумевалось формирование представительной и исполнительной власти и верховенства закона. В 1995 году была принята Конституция, где вся эта программа была узаконена.
Что же произошло на самом деле? В 1995-96 годах не заработал механизм свободных выборов – государственная власть оказалась узурпированной силовыми министрами. Система правосудия так и не состоялась.
В 1997 году политическая сфера оказалась узурпированной военной олигархией в форме узурпации Республиканской партии Армении. В 1998 году, посредством отстранения президента страны от власти, военная олигархия узурпировала систему государственного управления. Тогда же, в результате убийства лидера военной олигархии (расстрел в парламенте 27 октября), позиции последней были ослаблены. В стране установился авторитарный режим, начавший процесс узурпации национального богатства посредством передела собственности. Сложился класс крупных собственников.
В 2003 году, по итогам парламентских выборов большинство мандатов узурпировали крупные собственники. Сформировался договорной олигархический режим на основе Договора о создании парламентской коалиции. Посредством внесения изменений в Конституцию, она была превращена в механизм легализации этого режима, а также, в механизм оттеснения общества от любых возможностей влияния на государственную жизнь.
В 2008 году состоялось первое столкновение олигархического режима с обществом – режим отстоял свои позиции путем открытого применения оружия против демонстрантов. Система правосудия и свободные выборы были парализованы окончательно. Криминально-олигархический режим обрел форму привилегированной касты. Основным механизмом своего обеспечения режим сделал репрессии, подкуп и законотворческие манипуляции.
В 2018 году описанный режим пал под натиском общества. Классические оценки произошедших в Армении перемен, как-то, революция, смена власти, бунт – не могут дать их точной характеристики. Можно уверенно утверждать, что суть произошедшего в Армении это всенародная операция по демонтажу криминально-олигархического режима.
То, что армия и полиция поддержали граждан, свидетельствует о том, что как институты, они состоялись. Более того, объективно состоялось разделение представительной, исполнительной и судебной власти. Конституция заработала, по крайней мере, в качестве единственного механизма регуляции спора между олигархическим режимом и обществом.
Так что, в Армении произошло нечто большее, чем простая смена власти. Видимо, в 21-ом веке возникают принципиально новые общественно-политические явления. В результате, возникла реальная возможность конструирования полномасштабного конституционного строя. В этом состоит задача правительства и общества.
