В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ВАЖЕН ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ, В КОТОРОМ развивалась ядерная программа КНДР. Северная Корея на протяжении десятилетий, прошедших с Корейской войны 1950–1953 гг., по сути, противостояла сильнейшим армиям США, Японии и Южной Кореи, регулярно проводившим у границ КНДР в разных сочетаниях крупнейшие военные учения. Сами США помимо военного присутствия непосредственно на территории Южной Кореи также в годы холодной войны размещали на территории страны тактическое ядерное оружие. Одновременно с этим Пхеньяну приходилось иметь дело и с фактической экономической блокадой со стороны США.
При этом на восприятие американской угрозы со стороны КНДР непосредственно влияли и катастрофические итоги самой Корейской войны 1950–1953 гг., ставшей трагедией для обеих частей корейского народа. Подобный характер войне придало в первую очередь вмешательство США в на тот момент внутрикорейский конфликт (при этом напомним, что формирование двух Корей имело место лишь за два года до начала войны, в 1948 году).
Именно действия США и прежде всего американской авиации придали конфликту катастрофический характер с учетом американской стратегии по последовательному уничтожению всей инфраструктуры и основных населенных пунктов на полуострове. Оценки потерь в ходе войны разнятся, однако во всех случаях речь идет о миллионах погибших, в том числе мирных жителей. Корейская война вошла в историю как крупнейший локальный конфликт после Второй мировой.
НЕПОСРЕДСТВЕННО ЯДЕРНАЯ ПРОГРАММА КНДР ПОЛУЧИЛА ИНТЕНСИВНОЕ развитие после распада СССР и активизации военных операций США против периферийных стран. В условиях резкой дестабилизации международной системы ядерное оружие стало для Северной Кореи единственной гарантией от американского вторжения и смены режима в стране. В силу этого попытки путем давления заставить КНДР отказаться от разработки ядерного оружия во многом бессмысленны, так как очевидно, что Пхеньян пойдет на уступки в данном вопросе только при наличии твердых гарантий сохранения действующего в стране режима.
Все это, скорее всего, осознают в Вашингтоне, и нарастающее при этом напряжение вокруг Корейского полуострова отражает реальную действительность – несмотря на риторику о нераспространении, США заинтересованы в сохранении и эскалации напряженности на Корейском полуострове. Наращивание напряженности позволяет Вашингтону решать целый ряд конкретных геополитических задач. Корейский кризис также тесно связан и встроен в конкуренцию за лидерство в Восточной Азии и сложную систему балансов в регионе.
В первую очередь напряженность вокруг КНДР успешно позволяет США контролировать своих союзников в регионе – Японию и Южную Корею. Оба партнера США являются также их основными конкурентами в торгово-экономической сфере, и эскалация кризиса вокруг КНДР легко позволяет США сохранять и даже усиливать военно-политическую зависимость Токио и Сеула от Вашингтона. В этом плане не случайно, что текущий этап кризиса вокруг Северной Кореи был запущен еще при администрации Обамы на фоне ослабления позиций США в Азиатско-Тихоокеанском регионе после президентства Буша-младшего и в условиях усилившихся тенденций к тройственному сотрудничеству в регионе в составе Японии, Китая и Южной Кореи.
Кризис на Корейском полуострове является для Вашингтона эффективным средством сдерживания Китая. В этом плане опять-таки не случайно, что в настоящее время эскалация кризиса произошла одновременно с приходом к власти в США администрации Трампа, изначально нацеленной на противодействие КНДР. Напряженность вокруг ядерной программы КНДР дает США повод наращивать военное присутствие у границ Китая и, в частности, позволила Вашингтону развернуть на территории Южной Кореи комплексы ПРО THAAD, мощные радары которых резко усилят возможности США по наблюдению в глубине территории Китая. Параллельно администрация Трампа в настоящее время взаимно увязывает американо-китайские противоречия и корейскую проблему, используя ее как повод для усиления давления на Пекин в торговой сфере.
В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИГРОКИ В ЛИЦЕ ЮЖНОЙ КОРЕИ И ЯПОНИИ также реализуют собственную стратегию в рамках кризиса. В Японии правая администрация Синдзо Абэ использует кризис и военную истерию как средство достижения дальнейшей ремилитаризации Японии и ликвидации пацифистской конституции страны. Ситуация вокруг Кореи используется в Токио для расширения военного бюджета и получения новых "чувствительных" систем вооружений.
В случае с Южной Кореей ситуация сложнее, и курс Сеула в отношении КНДР отличается двойственностью в зависимости от того, какая фракция южнокорейской элиты находится у власти. Для правоконсервативных администраций характерно жесткое военно-политическое давление, нацеленное в конечном итоге на смену режима и поглощение КНДР. Параллельно решается задача постепенного превращения Сеула в самостоятельный военно-политический фактор в регионе.
Либеральные круги проводят более мягкий курс, нацеленный на вовлечение Пхеньяна в экономическое сотрудничество и постепенное размягчение режима. Пришедшая к власти в 2017 году либеральная администрация президента Мун Чжэ Ина изначально стремилась именно к проведению мягкого курса, однако нарастающая напряженность вокруг КНДР может привести к переходу Сеула к реализации более жесткой политики.
В результате ряд ключевых игроков в регионе и за его пределами оказываются заинтересованы в сохранении и нарастании напряженности вокруг КНДР. В этих условиях стратегия самого Пхеньяна по повышению ставок в отношениях с США, нацеленная на то, чтобы вынудить американцев перейти к торгу с КНДР, на практике оказывается на руку Вашингтону и Токио, во многом заинтересованным в эскалации напряженности. Как следствие - стороны конфликта попадают в своего рода цикл непрерывной эскалации, на практике проводя политику балансирования на грани войны. При этом основной проблемой данного курса для всех участников кризиса становится нарастающая возможность выхода ситуации из-под контроля и перерастания подобного балансирования в крупномасштабный военный конфликт.
Давид АРУТЮНОВ
