«Ничего подобного нет, мне кажется, это определенные кухонные разговоры, которые накапливаются-накапливаются и доходят до премьер-министра, создавая у него впечатление, будто у генералитета есть недовольство», – заявил сегодня в беседе с журналистами министр обороны Армении Давид Тоноян, коснувшись вчерашнего заявления премьер-министра Армении Никола Пашиняна о том, что генералитета есть недовольство по отношению к власти.
Министр не исключил, что найдутся генералы, у которых будут такие опасения, но сделанное за эти 1,5 года, на его взгляд, не должно вызвать недовольства у генералитета.
На замечание, что есть уголовные дела, по которым проходят разные генералы, Давид Тоноян ответил: «Конечно, это вызывает обеспокоенность, но я думаю, что это держит в тонусе наш высший командный состав».
Коснувшись мнения премьер-министра по Арцаху – о том, что решение арцахской проблемы должно быть приемлемым для народов Армении, Арцаха и Азербайджана, министр обороны заявил, что он согласен с этим.
«Я полностью согласен с премьер-министром. Представьте, если будет иной вариант, и он будет неприемлем для какого-то из этих народов, что это будет означать? Это продолжение той же напряженности, вероятность возобновления военных действий. Другого варианта нет », – сказал министр.
На замечание, видит ли он вариант, приемлемый для всех, Давид Тоноян ответил: «Я считаю, что есть такой вариант». На уточняющий вопрос, каким для него является приемлемый вариант, министр сказал: «Невозможность возобновления войны».
Журналисты также заметили, что в переговорном процессе, кажется, нет прогресса, говорилось о «лифтовых переговорах», Давид Тоноян указал сперва, что он не согласен с формулировкой «лифтовые переговоры».
Затем продолжил: «Переговоры ведутся очень профессионально. Наша дипломатическая служба и министр иностранных дел находятся в очень интересном процессе ».
Что касается последнего интервью министра иностранных дел Зограба Мнацаканяна, которое подверглось широкой критике, Давид Тоноян сказал: «Могу сказать одно: беседа на программе Hard talk с участием министра иностранных дел был направлен на внешний мир».